Дипломная работа на тему: Анализ повести "Пиковая Дама”. История создания повести

Введение

Вышедшая в свет в 1834 году повесть Пушкина "Пиковая дама" привлекла внимание современников лишь авантюрным началом, и даже великий В.Г. Белинский определил ее как мастерски написанный анекдот, считая, что для повести содержание "Пиковой дамы" "слишком исключительно и случайно" (М. Гершензон справедливо заметил, что "на этот раз Белинский ошибся").

Во времена Пушкина игра в карты в дворянских семьях была самым обычным явлением (несмотря на длительную, вековую борьбу государства с этой азартной игрой - неизменным атрибутом жизни императорского двора). Азартная игра шла на балах, маскарадах, в частных домах, в Купеческом и Английском клубах. В начале XIX века даже появился ряд руководств для игры в карты, в которых предпринимались попытки найти какую-то последовательность в выборе карт при игре в фараон или штосс. В Английском клубе порой проигрывались целые состояния. В письме к жене от 27 августа 1833 года Пушкин писал: "Скажи Вяземскому, что умер тезка его князь Петр Долгорукий - получив какое-то наследство и не успев его промотать в Английском клобе, о чем здешнее общество весьма жалеет". В повести читаем: "В Москве составилось общество богатых игроков, под председательством славного Чекалинского, проведшего весь век за картами и нажившего некогда миллионы, выигрывая векселя и проигрывая чистые деньги. Молодежь к нему нахлынула, забывая балы для карт и предпочитая соблазны фараона обольщениям волокитства".П. Вяземский скажет о карточной игре: "Подобная игра, род битвы на жизнь и смерть, имеет свое волнение, свою драму, свою поэзию. Хороша и благородна ли эта страсть - это другой вопрос". Пушкин был свидетелем того, как в конце 20-х менялись интересы дворянства, как развлечения, вера в потусторонний мир, мистику все больше вытесняли идеи просвещения и свободы.

пиковая дама достоевский пушкин

Пушкин, будучи человеком страстным, стремительно увлекающимся, тоже отдал дань этой азартной игре (вспомним строчки из его письма к М.О. Судиенке от 15 января 1832 года: "Надобно тебе сказать, что я женат около года и что вследствие сего образ жизни моей совершенно переменился. От карт и костей отстал я более двух лет").

Эпоха человека 30-х годов XIX столетия, эпоха героя пушкинской повести Германа, время практицизма и циничной расчетливости, время нарождающегося класса буржуазии, противопоставлена в повести веку XVIII - веку аристократической легкости и свободы. Графиня олицетворяет собой мир прошлого, мир божественной монархии и фаворитизма. Эти эпохи противопоставлены как бытовой и волшебный миры повести, а образ беззаботного и легкомысленного Парижа конца XVIII века соотнесен в повести с образом начала тридцатых, где дворянская аристократия наслаждается жизнью и далека от социальных проблем.

Мировоззрение пушкинской графини складывалось во второй половине XVIII века. Многими исследователями высказывалась мысль о том, что русского вельможу ее типа и ее поколения Пушкин видел в князе Н.Б. Юсупове.

В образе Германа воплотился дух эпохи второй четверти ХIХ века. Г.А. Гуковский писал: "При Петре I Герман мог бы стремиться выдвинуться в битвах, или стать строителем каналов, или приблизиться к царю; при Екатерине он прельщал бы не Елизавету Ивановну, а императрицу; в 1829 году или в 1831 году он мечтает о деньгах, дающих силу человеку. Да и сама сосредоточенная в Германе воля к жизненному успеху - это дух людей новой эры, уже буржуазной по своим тенденциям. Люди прошлых эпох стремились к блеску, славе, наслаждению, подвигу, не было в них той всепожирающей страсти самоутверждения, того вознесения себя как личности над другими людьми, той жажды победы в жестокой схватке против всех, которые сводят с ума Германа" (Гуковский Г.А. Изучение литературного произведения в школе. - Тула: Автограф, 2000. - С.136).

"Для людей XVIII века карты - это забава, любовь - услада, для Германа карты - это обогащение, дело, риск жизненного успеха, а любовь - расчет. Графиня играет и проигрывает легко, Герман - трагически" (Гуковский Г.А. - Там же. - С.144).

Но при всех различиях в Германе и графине есть общее: страстность натуры, эгоизм, авантюрное начало, безбожие. Не случайно поэтому, что стихия фантастики затрагивает только отношения этих двух героев, все остальные сюжетные связи остаются в сфере реальности (см. об этом: Агранович С.З., Рассовская Л.П. Миф, фольклор, история в трагедии "Борис Годунов" и в прозе А.С. Пушкина. - Самарский ун-т, 1992. - С.175-176).

О природе фантастического в "Пиковой даме" было написано немало работ. Исследования шли по двум направлениям: сопоставления пушкинской фантастики с фантастическими произведениями западных и русских современников Пушкина и доказательства тезиса ее реальной мотивированности и отсутствия мистики (см.: Макогоненко Г.П. Творчество А.С. Пушкина в 30-е годы. - Л.: Худ. лит., 1982). Так, Достоевский по прочтении "Пиковой дамы" писал: "Вы не знаете, как решить: вышло ли это видение из природы Германа, или действительно он один из тех, которые соприкоснулись с другим миром, злых и враждебных человечеству духов" (Достоевский Ф.М. Письма. - М., 1959. - Т.4. - С.178).

М. Гершензон в книге "Мудрость Пушкина" писал: "Вся грядущая драма Германа - его безумие и гибель - уже до начала действия заложена в его душе потенциально, но для того, чтобы она разразилась, нужен толчок извне, хотя бы самый незначительный". Рассказа ветреного Томского оказывается достаточно, чтобы воспламенить воображение Германа, а добавленная к рассказу история о чудесном спасении Чаплицкого убеждает Германа в действенности тайны. Анекдот, равнодушно выслушанный другими, взрывает душу Германа.

Исследователи "Пиковой дамы" по-разному оценивали художественную достоверность эпизода, когда Герман ждет появления графини. Так, М. Гершензон назвал подробное описание спальни графини "художественной ошибкой" Пушкина, так как эти детали обстановки ("фарфоровые пастушки, столовые часы работы славного Leroy, коробочки, рулетки, веера и разные дамские игрушки, изобретенные в конце минувшего столетия вместе с Монгольфьеровым шаром и Месмеровым магнетизмом") не должен был "в минуту величайшего напряжения" заметить Герман. Но ведь вхождения в этот мир и ждал Герман, он приходит не для того, чтобы убить графиню, а чтобы с ее помощью овладеть заветной тайной, обладание которой даст ему независимость и покой!"Он был спокоен; сердце его билось ровно, как у человека, решившегося на что-нибудь опасное, но необходимое".

Рассматривая проблему прочтения Ф.М. Достоевским пушкинской "Пиковой дамы", следует, думается, учитывать два очень важных аспекта: что думал и писал Достоевский об этом произведении и, во-вторых, проследить, как мотивы пушкинской "пиковой дамы" нашли свое отражение в творчестве писателя, в частности в его романе "Преступление и наказание". Последнее представляется не менее важным, ибо, как минимум, две темы прочно связывают эти произведения: тема преступления и наполеоновская тема, то есть изображение сильной личности, которой "все дозволено". Такая параллель между произведениями достаточно традиционная, о ней писал, в частности, М. Бахтин.

Но прежде чем проводить параллель между этими произведениями, небезынтересно вначале соотнести "Пиковую даму" с произведениями так называемой "неистовой литературы", потому, что в тексте пушкинского произведения есть ряд ссылок на современную писателю литературную моду - сюжетно - тематический канон и героя "новейших" романов.

"Кто же у нас на Руси себя наполеоном теперь не считает?" - так говорил один из героев Достоевского. Но ведь "сильные личности" появились на страницах русских и европейских романов задолго до Родиона Раскольникова. Уже в начале XIX века "Бонапарт всем голову вскружил, все думают, как это он из поручиков попал в императоры" (Л. Толстой "Война и мир"). Увлечение наполеоном было модой, поветрием, и Пушкин впервые сформулировал суть мироощущения сильной личности:

Мы все глядим в Наполеоны.

Двуногих тварей миллионы

Для нас орудие одно

Нам чувство дико и смешно.

В этом безымянном "мы все" угадывается обобщенный тип, диагноз, поставленный целому поколению.

В "Пиковой даме" сквозь интригующий и даже мистический сюжет прослеживается равнодушие к Добру и Злу, неумение их различать, что было характерно для многих литературных героев 20-х - 30-х годов XIXвека.

Очевидна также тесная связь "Пиковой дамы" с некоторыми произведениями европейской литературы, в частности с "последним днем приговоренного к смерти" В. Гюго. Хотя на первый взгляд это не имеет отношение к заявленной теме, думается, нужно уделить этой связи некоторое внимание, чтобы увидеть, как проблемы, поднимаемые западноевропейской литературой, были переосмыслены Пушкиным и почему, по выражению Белинского, становились в России "те же, да не те".

Цели работы - проанализировать Пиковую даму в прочтении Достоевского.

Исходя из цели, выделим следующие задачи:

Показать влияние литературной традиции и стереотипов своего времени на сюжет и проблематику "Пиковой дамы"

Раскрыть историю создания повести "Пиковая Дама"

Проанализировать тему карт и карточной игры в "Пиковой даме"

Рассмотреть фантастическое начало в "Пиковой даме"

Выделить основные темы Пиковой дамы в прочтении Достоевского

Проанализировать мотивы и полемику с пушкинской "пиковой дамой" в произведениях Достоевского "Игрок" и "Преступление и наказание"

Глава 1. Анализ повести "Пиковая Дама"

1.1 Влияние литературной традиции и стереотипов своего времени на сюжет и проблематику "Пиковой дамы"

Как "Пиковая дама" сложна! Слой на слое.(А. Ахматова.)

"Пиковая дама" писалась Пушкиным в Болдине осенью 1833 года. Что составляет сюжет повести? Игра и интрига игры. А трагедия Германа - это трагедия обмана и проигрыша. Причем обман исходит от карт, от призрачного шелестения бумаги, от горячечных мечтаний.

Во времена Людовика XIV веселились, но там, "где прежде раздроблялись все тонкости общественного ума, где все сокровища и оттенки французского языка истощались в приятных шутках и острых словах, там заговорили. о цене банковских ассигнаций, и домы, в которых собиралось лучшее общество, сделались биржами".

Обстоятельства переменились, и истинная французская веселость стала редким явлением в парижских собраниях (приближаемся к полюсу "Пиковой дамы"! - Н. Э.). Начались страшные игры; молодые дамы съезжались по вечерам, чтобы разорять друг друга, метали карты направо и налево и забывали искусство граций, искусство нравиться (полное противоречие с "Записками" Натальи Петровны Голицыной! - Н. Э.)".

Крайне любопытно. Карточная игра здесь как некий признак упадка и скуки, даже дамы вовлечены в нее, ситуация совершенно "пиководамская". Армида не ведает, какие фурии вскоре обрушатся на людей, впереди тот гром, который разделит этот мир и далее создаст другой - внуков пиковой дамы.

Конечно, мы не имеем достаточно оснований (не имея черновиков), чтобы сказать, что толчок существенным мыслям Пушкина порожден был чтением этого текста, который Пушкин, естественно, читал с детства. Понятно, что он лег на другие сложные ассоциации и размышления, в основном связанные с событиями 1830-1831 годов, когда приходит новый тур революции, заставивший особо остро взглянуть на время, отдаленное на 50 - 60 лет, поэтому начало этой ситуации и ее конец сопрягались, и в 1830 году строки Карамзина умножались на историческое знание и размышление. Думаю, что если положить рядом текст Карамзина и текст "Вельможи", то мы получим второй пласт идей, ведущих к "Пиковой даме".

П.А. Вяземский вспоминал, какое большое место занимала в жизни игра в карты: "Нигде карты не вошли в такое употребление, как у нас: в русской жизни карты одна из непреложных и неизбежных стихий. Везде более или менее встречается страсть к игре, но к игре так называемой азартной. Страстные игроки были везде и всегда. Драматические писатели выводили на сцене эту страсть со всеми ее пагубными последствиями".

Как видим, Пушкин отдал дань тогдашней моде, написав повесть об игроке. Мечта о мгновенном обогащении - или жажда острых ощущений, жажда борьбы с Судьбой - две одинаково сильные страсти - толкали молодых людей к игорному столу. Проигрыш приводил в отчаяние - одни стрелялись, другие, как Герман, сходили с ума.

"Случай! - сказал один из гостей.

Сказка! - заметил Герман".

Перед нами две реакции на рассказ Томского, героя "Пиковой дамы". В сущности, эти две оценки анекдота - завязка философской интриги. Обо всем, что случится дальше, можно сказать - "случай" или" сказка". Кажется, что реплики отрицают друг друга и отрицают чудо. Но у Пушкина случай не слеп и сказка не выдумка. У Пушкина обе силы действуют в тайном единстве и подтверждают чудо. То чудо, которое решает судьбу героев, как они сами ее для себя выбрали, - как Герман неведомо для себя выбрал пиковую даму вместо туза - "обдернулся".

У Пушкина, как в поэтических, так и в теоретических текстах развита целая философия случая как остроумной жизненной силы. Случай связан у писателя и с античным Роком, и с христианским Провидением.

Немецкий исследователь "Пиковой дамы" Вольф Шмид увидел в повести "философию истории": недаром в тексте дважды встречается имя Наполеона. По Пушкину, Провидение действует как в истории, так и в частной жизни людей, и случай, как мгновенное орудие провидения, не такой уж слепой - это не только отроумная, но и умная сила.

Ю. Лотман, связывая тему карточной игры с философией истории Пушкина, говорит о том, что рациональное объяснение не в состоянии объяснить новую картину мира начиная с французской революции.

Пушкин в ряде стихотворений описал европейский процесс как большую "таинственную игру", а Наполеона как фантастического игрока. На этом поле. С Наполеоном встает вопрос о неслыханных возможностях одного человека по своему произволу подчинять себе жизнь и историю - но только в пределах, какие ставят этой железной воле жизнь и история.

Герман тоже фантастический игрок, как Наполеон на поле большой истории. "Непреклонность и терпение" - это личная ставка Германа. Но он шулер: он имитирует риск и борьбу с Роком, а на самом деле играет наверняка, имея всю полноту информации. В конечном итоге именно это парадоксальным образом приводит его к катастрофе. Почему? На это ответ вся повесть.

Здесь, очевидно, уместно остановиться на "немецком элементе" как факторе поэтики Пушкина. Ко времени написания повести в России уже сложились более или менее устойчивые представления о немецком характере, и Пушкин их вполне разделял. Это, прежде всего немецкая аккуратность, пунктуальность, доходящая до педантизма. Считалось, что немец живет более рассудком, а русский - чувством. Немец сдержаннее, русский непосредственнее.

"Герман немец: он расчетлив, вот и все!" - говорит Томский, объясняя нежелание своего приятеля вступать в игру. Но Герман - еще и "сын обрусевшего немца". На фоне названных выше представлений это можно считать мотивировкой противоположных качеств героя с помощью привязки их к национальным стихиям: страстность и неуемность - к русскому началу, самообладание и внутренняя дисциплина - к немецкому. Противоположность душевных качеств выражается в отношении Германа к идее обогащения. Его жизненное правило: "расчет, умеренность и трудолюбие" - есть установка на постепенность накопления, без резкого обогащения, но и без срывов. А мысль о карточном выигрыше, которую Герман подавляет, но которой, в конце концов, поддается, есть нарушение установки на постепенность накопления. Все надежды переносятся наудачу и внезапность.

В том случае, когда задают тон расчет и умеренность, все события развиваются логично и правильно. Во втором случае открывается возможность для вмешательства неконтролируемых сил, за которыми можно подозревать присутствие сил потусторонних, высших.

По известной характеристике Ф.М. Достоевского, фантастика "Пиковой дамы" отличается принципиальной двойственностью: "Вы верите, что Герман действительно имел видение и именно сообразное с его мировоззрением, а между тем в конце повести, т.е. прочтя ее, Вы не знаете, как решить: вышло это видение из природы Германа, или действительно он один их тех, которые соприкоснулись с другим миром". Но как бы то ни было, важно, что с "другим миром" (в действительности или иллюзорно) сталкивается такой человек, как Герман, - прагматик и реалист. "Немецкий элемент" снова появляется в точке пересечения различных планов - действительного и ирреального, чтобы выявить и усилить этот контраст. Именно из такого столкновения извлекаются Пушкиным художественные эффекты.

А.С. Пушкин внимательно следил за новинками европейской литературы, где появлялся "романтический злодей" с профилем Наполеона и душой Мефистофеля - этакий литературный двойник Германа. В "Пиковой даме" популярный тогда жанр "неистовой литературы" получает сложный, иронический глубоко серьезный отклик.

Среди произведений "неистовой литературы", которые можно соотнести с "Пиковой дамой", несомненно, самым выдающимся и оказавшим на нее наиболее глубокое воздействие, была повесть В. Гюго "Последний день приговоренного к смерти". На фоне сложившегося к началу 30-х годов жанрового канона она выделялась тем, что имела явно нравственную цель. В этом произведении Гюго провозгласил идею абсолютной ценности человека, подойдя к проблеме преступления и наказания с двух разных точек зрения: моральной и социальной.

Идейно - композиционным центром произведения Гюго является сон приговоренного, разговор его с таинственной старухой. Этот сон произвел на Пушкина большое впечатление (известны два отзыва Пушкина о повести). В конце III главы "Пиковой дамы" образ графини явно перекликается с образом старухи у Гюго.

У Гюго сон раскрывает "муки сознания", в котором свет готов уступить место тьме, а образ старухи отвратителен, как конвульсии плоти, которую покидает дух. Разговор со старухой - это внутренний диалог, подготовленный развитием действия, постепенным отъединением героя от мира.

Гюго показал духовный кризис, гибельный тупик обособленного сознания, порожденный преступлением. (Кстати. Образ старухи из страшного сна Раскольникова у Достоевского тоже имеет явную перекличку со сном приговоренного).

Внутренне раздвоение главного героя повести Гюго подсказало Пушкину подобную же форму диалога: Герман говорит столько же с реальной графиней, сколько с призраком, созданным его идеей ("…Вы не знаете, что решить". Достоевский). Но дальше начинаются различия. У Гюго связь героя с действительностью разорвана преступлением (как, позже, у Достоевского); У Пушкина она только нарушена. Получается, что коллизии двух произведений противоположны: в "Пиковой даме"это преступление, в "Последнем дне приговоренного" - наказание. О преступлении героя Гюго мы ничего не узнаем, не идет речь о каких-либо угрызениях совести. Противопоставлены живая человеческая личность и абстрактный государственный закон.

Такая коллизия ближе Достоевскому, чем Пушкину, который еще не знал полного обособления этих начал. Пушкин еще верил в возможность совместить гуманное, личное с государственным.

Герман пришел испросить у графини прощение без раскаяния, но с потревоженной совестью, без веры в конечное воздаяние и возмездие, но с суеверным убеждением, что есть внешние силы, управляющие жизнью. Наполеоновская твердость уже дала трещину, готовность к "дьявольскому сговору" оборачивается сделкой с совестью. Так подготавливается срыв, предвещающий окончательную катастрофу.

Он мотивирован, конечно, внутренним разладом. Если бы Пушкин, как впоследствии Достоевский, изображал столкновение человека с нравственным законом в себе, противостоящим современной цивилизации, то именно внутренний аспект придавал бы крушению наполеоновских притязаний высокий трагический смысл. Но этого в "Пиковой даме" нет. У Пушкина "голос совести" - присутствие в душе "героя" обыкновенного человека, может быть, более гуманного, но и более мелкого, ограниченного, практически-расчетливого. Поэтому Пушкин вносит в повесть иронически-снижающий оттенок, соотнося тему судьбы с эпиграфом, удостоверяющим "тайную недоброжелательность" ссылкой на "новейшую гадательную книгу".

Различия художественных принципов Пушкина и Гюго свидетельствуют о том, что оба вышеназванные произведения представляют собой полярно противоположные пути решения проблемы преступления и наказания. В любом случае, и в "пиковой даме", и в "Последнем дне приговоренного" были предпосылки идей и форм "Преступления и наказания". Связь с ними обнаруживает, прежде всего, образ старухи во сне Раскольникова.

Оглавление

- Введение

- Анализ повести Пиковая Дама 1.1 Влияние литературной традиции и стереотипов своего времени на сюжет и проблематику Пиковой дамы

- История создания повести Пиковая Дама

- Тема карт и карточной игры в Пиковой даме Глава 2. Ф.М. Достоевский о Пиковой даме

- Фантастика в Пиковой даме

- Пиковая дама в прочтении Достоевского Глава 3. Перекличка мотивов и полемика с пушкинской пиковой дамой в произведениях Достоевского

- Роман Игрок

- Роман Преступление и наказание

- Символика игры и идеологические схемы Заключение

- Список литературы

Заключение

В данной работе была сделана попытка проанализировать те научные статьи, в которых авторы показывают отношение Достоевского к пушкинской "Пиковой даме", как менялось это отношение к самому произведению и его главному герою, что заставляло писателя вновь и вновь обращаться к сюжету "Пиковой дамы" и почему малозаметный Герман виделся Достоевскому "лицом колоссальным".

Все высказывания Достоевского о "Пиковой даме" можно условно разделить на две группы. К первой относятся чрезвычайно важные и интересные замечания, в которых писатель не ставит задачу проанализировать произведение; это замечания "по поводу чего-то", а обращение к пушкинской повести - своего рода иллюстрация, доказательство, эталон, на который нужно равняться.

Список литературы

1. Архангельский А.Н. Герои Пушкина. Очерки литературной характерологии/ А.Н. Архангельский. - М.: Высш. шк., 1999.

2. Бем А.Л. "Пиковая дама" в творчестве Достоевского/ А.Л. Беем // О Достоевском: сб. статей. - Прага, 1936.

. Виноградов В.В. Стиль "Пиковой дамы"/ В.В. Виноградов // Виноградов В.В. Избр. труды. О языке художественной прозы. - М., 1980.

. Гуковский Г.А. Пушкин и проблемы реалистического стиля/ Г.А. Гуковский. - М., 1957.

. Бочаров С.Г. Поэтика Пушкина. Очерки. - М., 1974. - С.186-206.

. Виноградов В.В. Стиль "Пиковой дамы" // Виноградов В.В. Избранные труды. О языке художественной прозы. - М., 1980.

. Виролайнен М.Н. Ирония в повести Пушкина "Пиковая дама" // Проблемы пушкиноведения. Сб. научных трудов. - Л., 1975. - С.169-175.

. Достоевский Ф.М. Полн. собр. соч.: В 30 т.Л., 1973. Т.5.

. Егунов А.Н. "Пиковая дама" Ламотт-Фуке // Временник пушкинской комиссии. 1967-68. - Л., 1970. - С.113-115.

. Ласский Ю. Выигрыши и проигрыши инженера Германа, майора Ковалева и художника Чарткова // Литературная учеба. - 1982. - № 1. - С.136-144.

. Лекомцева М.И., Успенский Б.А. Описание одной семиотической системы с простым синтаксисом // Труды по знаковым системам. - Тарту, 1965. - II. - С.94-105.

. Макогоненко Г.П. Гоголь и Пушкин. - Л., 1985. - С.177-184 (о "реалистической" фантастике Пушкина).

. Михайлова Н.И. Ораторское слово в "Пиковой даме" // Болдинские чтения. - Горький, 1985. - С.115-123.

. Петрунина Н.Н. Поэтика философской повести "Пиковая дама" // Петрунина Н.Н. Проза Пушкина. - Л., 1987. - С. 199-240.

. Сидяков Л.С. "Пиковая дама" и "Черная женщина" Н.И. Греча. Из истории раннего восприятия повести Пушкина // Болдинские чтения. - Горький, 1985. - С.164-173.

. Слонимский А.Л. О композиции "Пиковой дамы" // Пушкинский сборник памяти профессора С.А. Венгерова. - М.; Пг, 1923.

. Шарыпкин Д.М. Вокруг "Пиковой дамы" // Временник пушкинской комиссии. 1972. - Л., 1974.

. Эйдельман Н.Я. "А в ненастные дни…" // Звезда. - 1974. - № 6. - С. 206-7.

. Петрунина Н.Н. Проза Пушкина. - Л., 1987. - С. 199-213.

. Жуковский В.А. Полное собраний сочинений в 12-ти томах. - Т. X. - СПб., 1902. - С.88-98.

. Макогоненко Г.П. Гоголь и Пушкин. - Л., 1985. - С.177-184.

. Сборник статей под редакцией А.Л. Бема. "О Достоевском" - Прага 1929/1933/1936

. Сборник научных статей. Достоевский, Некрасов - Л., Гос. Пед. Институт им. Герцена 1974 г. Сурат И. О "Памятнике" // Новый мир. - 1991. - № 10. - С. 193.

. Старк В.П. Стихотворение "Отцы пустынники и жены непорочны…" и цикл Пушкина 1836 г. // Пушкин: Материалы и исследования. - Т. X. - Л., 1982.

. Тамарченко Н.Д. "Пиковая дама" А.С. Пушкина и "Преступление и наказание" Ф.М. Достоевского. Автореф. дисс. … канд. филол. наук. - Л., 1972.

. Тамарченко Н.Д. "Пиковая дама" А.С. Пушкина и неистовая литература // XXIII Герценовские чтения. Филологические науки. - Л., 1970. - С.49-50.

. Тамарченко Н.Д. "Пиковая дама" А.С. Пушкина и проблема гротеска в русской прозе конца 20-х - начала 30-х годов XIX века // Проблемы идейно-эстетического анализа художественной литературы в вузовских курсах в свете решений XXIV съезда КПСС. - Л., 1972.

. Тамарченко Н.Д. О поэтике "Пиковой дамы" А.С. Пушкина // Вопросы теории и истории литературы. - Казань, 1971.

. Фомичев С.А. Поэзия Пушкина. Творческая эволюция. - Л.: Наука, 1986. - С.280.